В глубине человеческого существования лежит жажда соприкосновения, близости. Не только с другим человеком, но прежде всего — с самим собой. Мы жаждем быть увиденными, распознанными, признанными, потому что в этом утверждается наша собственная реальность. Мы существуем в глазах других, но прежде чем нас заметят, нужно взглянуть на себя.

Парадокс в том, что этот взгляд пугает. Мы ищем отклика извне, потому что, обращаясь внутрь, натыкаемся на зияющую пустоту. Она заполнена поверхностными смыслами, суетой, мельтешащими мыслями. Мы видим свою жизнь, но не ощущаем в ней жизни. Она не умирает — в ней просто никогда не было истинного присутствия. И это страшит. Мы спешим заполнить эту пустоту делами, планами, амбициями — всем, что придаёт нам вес в собственных глазах. Мы стремимся стать кем-то, превратить пыль в золото, вознестись, если не к Богу, то хотя бы к мифу о себе.

Так рождается голем — создание из усилий ума, напряжения и воли. Как только мы ослабляем хватку, замедляемся, устаём — перед нами вновь возникает правда: «я — ничто». И тогда мы снова бросаем все силы на поддержание иллюзии.

Но путь лежит в ином направлении. Нужно признать: «я — ничто». Не как поражение, но как открытие. Это прозрение приходит, когда силы бороться иссякают, когда мы падаем на пороге вечности, истощённые бесконечной гонкой за собственной значимостью. Мы не станем богами. Мы не водрузим своё тщедушное эго на пьедестал вечности. Оно снова и снова будет осыпаться в прах. И в этом моменте — глубочайшего отчаяния и невозможности сделать из «ничто» «нечто» — мы вдруг обнаруживаем нечто большее.

Если мы позволим себе истончиться, позволим этой пустоте быть, то сквозь неё начнёт пробиваться свет. Нездешний, не имеющий формы, но оживляющий всё, к чему прикасается. Он пронизывает кожу, проникает в глубины души, освещает разум и делает нас по-настоящему живыми. Лишь в этом свете исчезает страх, обретается подлинное счастье. Только с ним возможно пережить глубочайшую близость, стать проводником присутствия. Лишь он делает соприкосновение живым — и тогда свет льётся дальше, связывая нас воедино.

А что же личность? Она — сосуд. Она удерживает свет, преломляет его, придаёт ему неповторимость. Но сама по себе она не светится. Свет проходит сквозь неё, создавая бесконечные оттенки, узоры, игру теней и сияния. Личность — не цель, но проводник света, которм мы становимся, признав свою пустоту.