В традиционной буддийской практике большое внимание уделяется «осознанию сотворённого зла», как это называет Шантидэва, один из величайших учителей и практиков буддизма Махаяны. В начале садханы мы, перед собранием всех Будд и Бодхисаттв, мысленно признаемся в совершенных негативных действиях, сожалеем о них и развиваем намерение впредь избегать подобного.

Эта часть садханы оставалась для меня не совсем ясной, из-за устойчивых ассоциаций со свойственной христианству традицией «раскаяния» и «епитимьи», которые никогда не казалось мне здоровым методом «работы над ошибками», а лишь способом окончательно утопить человека в чувстве вины.

Однако в текущий момент я вижу это так. Практика — это, в том числе, способ увидеть и признать свою теневую сторону, те свойства и слои ума, с которыми мы не хотим иметь дела. До тех пор, пока сокрытое не выходит на свет и не принимается нами, мы не обретаем целостность и открытость — непременные качества здоровой психики и залог способности воспринимать вещи напрямую, не избегая того, что не совпадает с нашим воображаемым образом себя. Поэтому в начале садханы мы сознательно разворачиваемся ко всему, что кажется постыдным, неправильным, устрашающим, и открываемся этому перед собранием Будд и Бодхисаттв, которые ни в коем случае не являются чем-то внешним по отношению к нам, вроде судей или богов, а символизируют наш собственный ум в его незамутненном состоянии.

Осознавая причину и природу своих поступков и устремлений, мы учимся принимать их с сочувствием и добротой, и естественным образом прощаем себе неизбежные оплошности и ошибки.

Так мы делаем шаг в сторону недвойственного восприятия, которое не делит явления на черное и белое, а видит их все как одинаково священные проявления природы Будды, Шакти, Абсолюта, воплощением коих является любое живое существо.

В противном случае мы не только лишаем себя возможности выйти за пределы узких суждений эго относительно нас самих, но и относительно всех существ вообще — не умея понять и простить себя, мы не можем по-настоящему принять людей и и открыться им. Мы воспринимаем их сквозь призму морали, суждения и осуждения, а не любви и сочувствия — что, в итоге, лишает нас возможности по-настоящему помогать как себе, так и другим.