Чтобы мы о себе ни воображали, больше всего каждый из нас жаждет быть услышанным, увиденным и принятым. Каждый человек хочет, чтобы мир и другие люди признавали неоспоримый факт нашего существования. Ради этого мы совершаем странные поступки, порой эксцентричные и вредные — когда нам кажется, что другие способы привлечь к себе внимание мира истощаются.

Подобно Еве, мы устремляемся к иллюзорной сладости эгоистических наслаждений в надежде, что они уймут нашу экзистенциальную боль. Однако дар созидающей силы, которым она благословляет нас, отнюдь не сладок: в тот самый момент, когда мы сдаёмся желанию, мы осознаем, что тем самым отрезали себя от мира благодати, потому что позволили идее «себя» встать между нами. Это наполняет нас ужасающим чувством стыда, которое мы не в силах выносить и предпочитаем скрыться во тьме своего израненного ума. Там мы и остаёмся, переживая безграничную тоску по временам изначальной невинности, когда наши корыстные устремления ещё не стали преградой между нами и действительностью.

Традиции йоги и буддизма предлагают вполне ясные советы о том, как найти путь обратно в рай. Мой ум напичкан таким количеством всевозможных теорий и философских идей, что, в лучших традициях буддийского дебата, я могла бы с уверенностью доказывать правильность противоположных взглядов. Однако прямо сейчас эти теории не работают, потому что моя реальность, раскрывающаяся в настоящий момент, не имеет к ним никакого отношения. Она плевать хотела на все структурные и внятные описания опыта, которые я на неё налагаю, и в секунду укладывает меня на лопатки, тыкая носом в те неоспоримые факты моего ума, которые я не желаю замечать. И вот тогда наступает тот самый «WTF??»-момент.

Самое здравое, что я могу себе предложить — не терять чувства юмора, потому что абсурдность моих заблуждений вновь и вновь заставляет меня смеяться сквозь слёзы. Видеть искажающие реальность паттерны ума — это одновременно и страшно, и притягательно, потому что столь замысловатые извивы вызывают чувство безмерного удивления перед действительностью и тем, что возможно в ней. Именно это чувство удивления направляет меня к источнику сочувствия и любви, окунувшись в который, я могу простить себя за самое ужасное заблуждение — желание присвоить его себе.